Олимпиада родилась в Константинополе в (IV в.), в знатной и богатой семье. Рано осиротевшую девочку воспитывала умная и добродетельная Феодосия, тетка святых Амфилохия и Григория Назианзина. В ранней молодости, потеряв жениха, с которым была обручена, Олимпиада пожелала посвятить себя служению Церкви и ближним. Однако многие искали руки высокообразованной, богатой и отличающейся редкой красотой Олимпиады; сам император Феодосий Великий желал устроить ее брак со своим родственником Елпидием, но она отказалась и от такого блистательного замужества, несмотря на то, что ей пришлось пострадать за противоречие воли императора. Отправляясь на войну, Феодосий приказал префекту взять под опеку имение Олимпиады под тем предлогом, что она слишком расточительна, лишив таким образом ее возможности помогать бедным. И вот, оскорбленная и огорченная, Олимпиада решилась написать императору: «Государь! Ты оказал мне милость, которая достойна не только государя, но и епископа: опекою, которую ты назначил над моими имениями, ты освободил меня от многих тягостных забот. Но для большего успокоения благоволи повелеть, чтобы все имущество мое было употреблено в пользу церкви и бедных. Я всегда опасалась суетного тщеславия, к которому легко располагается человек, раздающий свое богатство. Это временное благо: довольство собой и почетом со стороны людей могло бы лишить меня истинных благ – духовных и вечных…»
Вернувшись в 391 г. в столицу Феодосий велел возвратить Олимпиаде ее имущество, заметив при этом, что «такая умная и добродетельная личность, как Олимпиада, лучше всякого другого сумеет распорядиться своим достоянием».
И вот Олимпиада снова стала щедрой рукой тратить свое богатство на добрые дела: содержала больницы, выкупала из рабства пленных, строила церкви. Иоанн Златоуст, современник Олимпиады, сравнивал ее милосердие с обильной рекой, которая несет свои плоды до самых границ земли и обогащает море. Сама же Олимпиада ограничивалась удовлетворением только самых необходимых нужд. Она добровольно обрекла себя на жизнь труженицы, служа больным и бедным, никогда не ублажала себя развлечениями или отдыхом.
Патриарх Константинопольский Нектарий посвятил Олимпиаду в звание дьяконицы, служительницы церкви.
Олимпиада плакала и скорбела вместе с другими дьяконицами, когда Иоанн Златоуст был изгнан со святительского престола.
В ту ночь, когда он выехал со столицы, соборная церковь загорелась, и пожар распространился по городу. Враги Златоуста заподозрили в поджоге храма преданных ему людей. Префект Оптат вызвал на допрос и Олимпиаду.
- Для чего же произведен этот пожар? – спросил он у нее.
- Жизнь, которую я вела до сих пор, освобождает меня от твоих подозрений, - ответила Олимпиада. - Тот, кто потратил столько средств для построения храмов, не станет их поджигать.
Тем не менее префект потребовал от Олимпиады полного возмещения ущерба, нанесенного пожаром. Вслед за тем ей было приказано оставить столицу. Потрясенная вопиющей несправедливостью, она долго скиталась, не находя успокоения. Осенью 405 г. ее вызвали в столицу и обвинили в том, что она производит раздор в Церкви. Что она, первая дьяконица, поддерживает Иоанна Златоуста и отвращает народ от нового патриарха. Феофил Александрийский и императрица, ярые противники Златоуста, не могли простить Олимпиаде ее преданности святителю. Ее неоднократно призывали к суду, некоторые ее имения продавались с публичных торгов. Только переписка со святителем Иоанном утешала Олимпиаду и поддерживала в ней бодрость духа. «Перестань плакать, перестань мучить себя печалью, - писал ей духовный отец. - Что значит быть выброшенным из отечества, везде гонимым, жить в ссылке, влачиться по судам, терпеть оскорбления от людей, получавших тысячи благодеяний, – что все это значит, когда в воздаяние за все это предстоит Небо?»
В последние годы жизни Олимпиада прервала отношения с миром и целиком предалась управлению общиной монахинь, но людская злоба не щадила ее и в этом уединении. В конце концов Олимпиаду и ее общину выслали из столицы в заточение, где дьяконица и преставилась (410).