Преподобный Симеон, сын священника, в молодые годы принял иночество, достиг иеродиаконства и, побуждаемый любовью к безмолвию и уединению, удалился на гору Олимп, в монастырь, где и предался суровым иноческим подвигам. Отсюда от перешел на Афон и вступил в братство лавры святителя Афанасия. По воле настоятеля Симеон вскоре был рукоположен в иереи. Из лавры он перешел в Филофеевскую обитель, где строгой жизнь снискал такое уважение, что братья убедили его принять звание игумена.

Иноки, хоть и добровольно избрали себе истинно высокий образец для подражания, все же выражали недовольство большими строгостями подвижника. Симеон, видя эту неприязнь, терпел, молился, старался любовью побеждать вражду, но ничем не мог обезоружить злобствующих и, в конце концов, удалился из обители.

Решив жить в уединении, он поселился на горе Фламурия. Здесь, приютившись под яблоней, босой, едва прикрытый ветхой одеждой, обходясь без огня и почти без пищи, отдыхая самое короткое время на голой земле, Симеон предавался подвигам и высшей духовной борьбе.

После трех лет такой аскетической жизни Симеон снова увидел людей. Они нашли его и, привлеченные высокой духовностью преподобного, пожелали жить рядом.

Теперь Симеону пришлось заботиться о посевах, чтобы пропитать пришедших. По прошествии семи лет он выстроил тут небольшую церковь во имя Святой Троицы. Среди людей, приходивших к Симеону и жаждавших посвятить себя служению Богу под его святым руководством, были иереи и дьяконы, которые помогали ему в священнослужении, и таким образом устроилась киновия.

Тогда Симеон решил потрудиться и на ином поприще - пожелав посвятить себя апостольской деятельности и оставив благоустроенную им киновию, он совершил путешествие с целью утверждения в вере христиан. Побывал преподобный в Эпире, Фессалии, Афинах и других местах. Успех его проповеди встревожил турок, и они донесли градоначальнику Аяну, что Симеон якобы проповедует отрицание учения Магомета. Без всякого суда преподобный был осужден на смертную казнь. Уже начали раскладывать костер, чтобы сжечь проповедника-христианина...

Приведенный в оковах на место казни, Симеон сам начал подбирать и бросать в костер дрова...

- Да ведь этот костер готовится для тебя! - сказал ему державший его за цепь человек. - Ведь это тебя сожгут на костре по повелению градоначальника...

- Что же, жгите меня если на то воля Божья! - отвечал подвижник.

Пораженные этими словами один араб и несколько женщин побежали к матери градоначальника и просили ее убедить не предавать смерти святого. Добрая женщина, испугавшись, что сын погубит невинного, начала умолять его не брать на душу грех. Она просила его разузнать истину, лично допросить осужденного.

Ее слова подействовали на окружение ее сына. «Хорошо говорит госпожа наша, мать твоя, эфенди!» - сказали они и тоже стали убеждать Аяна не казнить человека прежде суда и решения, определенного по закону.

Аян велел призвать к себе Симеона. Пораженный видом босого и почти нагого проповедника-христианина, градоначальник обратился к нему:

- Меня уведомили, что ты стараешься отвратить нас от нашей веры?

- Не магометан, но христиан учу я поступать так, как нам повелевает евангелие, - ответил Симеон.

- А чему учит ваше Евангелие? - спросил Аян.

- Евангелие учит не красть, не исполнять нечистых пожеланий плоти, не желать ничего чужого, любить друг друга, отдавать кому следует царские подати, твердо держать свою веру, чтить воскресные и праздничные дни, потому что воскресный день есть тот, когда воскрес Господь наш Иисус Христос...